«Вероника! Ты шлюха!» – укоряла себя девушка.
Она стояла на балконе двенадцатого этажа гостиницы и смотрела на раскинувшийся перед ней родной город, такой прекрасный и теперь словно чужой. Будто она в нём никогда и не жила, а только приехала непонятно зачем из Москвы с армянином-таксистом, чтобы как последняя шалава по три раза в день отдаваться ему в номере «люкс» провинциальной гостиницы.
«Кто я теперь?! Что со мной стало?!» – спрашивала себя она, пытаясь зацепиться сознанием за отвесную скалу реальности, проносящуюся мимо неё в её свободном падении, которое должно было закончиться больно и страшно: а как ещё бывает, когда падаешь с бешеной высоты? – только так.
Всё так стремительно менялось в её жизни! Её последние надежды на то, что всё вернётся в прежнее, спокойное, беззаботное, размеренное русло, так отчаянно возносились мимо куда-то вверх, навсегда становясь недосягаемыми, что голова кружилась, и ей казалось, что она вот-вот упадёт с балкона вниз, на площадь. Ей так хотелось, чтобы весь кошмар, происходящий с ней, вдруг лопнул, как мыльный пузырь, и оказалось вдруг, что это всего-навсего лишь дурной сон.
«А, может быть, будет лучше, если я сейчас упаду? – подумала Вероника. – В самом деле, вдруг я сплю, и это падение будет поводом проснуться?! Ведь это не может происходить со мной на самом деле! Всё так нелепо, так мерзко, так непривычно! Нет, такое может быть только во сне! Тогда почему он не кончается? Может быть, сейчас, когда кружится голова, а меня тянет вниз с балкона, он и закончится, этот странный сон?! Нет, это не реальность! Это сон! Сон!!!»
-Милая, иди сюда! – донеслось до неё словно из ниоткуда. – Не держи балкон открытым: холодно!..
Вероника будто очнулась, посмотрела на себя, как бы привыкая к тому, что видит.
Она стояла босиком, голая на ковровой дорожке, которой был застелен бетонный пол балкона, укутавшись в простыню, и не чувствовала холода морозного воздуха. Сколько она так стояла? Минуту? Час? Вечность?
Человек, говорят, ко всему привыкает, вот и она привыкла стоять здесь, как статуя, не чувствуя ни холода, ни стыда, которым горела её смятённая душа, – ничего. Теперь она была просто статуя, как та девочка на фонтане, при входе в центральный парк культуры и отдыха, которую иные, шутя, называли последней девственницей города. Да, лучше бы она была той девочкой, и сидела бы на том пустом, осушенном корыте фонтана, не ведая ни стыда, от которого сейчас сгорала, не перед кем-то – перед собой, ни смятения, которое не давало ей понять, как жить дальше. Да и как понять, когда тебя «дерут как сучку» по три раза в день, и это, кажется, продлиться целую вечность?
Шёл третий день их пребывания в гостинице. И всё это время Вероника ни разу не покидала этот номер. Даже еду им приносили сюда.
Гарик доставал из кармана её коричневого пальто, лазая как к себе, толстыми пачками карбованцы и отдавал их посыльному из ресторана, что находился в цоколе гостиницы.
Несмотря на предупреждение администраторши, после двенадцати ночи из номера её почему-то никто не выгонял, и это продолжалось уже третий день.
Вероника настолько одурела от происходящего с ней, что теперь даже не одевалась. Она так и ходила, в чём мать родила, по номеру, укрываясь, если становилось прохладно, простынёй или одеялом. Видели ли служащие гостиницы, что она в номере, – не видели, её это уже не интересовало: жизнь всё равно мчалась, как сошедший с ума скорый поезд, куда-то под откос, где ждал тупик, крах и смерть…, если только всё вокруг не было сном.
Иногда, в такие минуты, как сейчас, ей казалось, что, если она закроет глаза, напряжётся, что-то сделает со своими мыслями, то всё вокруг изменится, лопнет, как пузырь, перестанет быть, как и не было, исчезнет в никуда, туда, куда исчезают все сны. Но она не знала, что нужно сделать, чтобы это случилось, как всё это прекратить, и это тяготило и томило её. Её душа, измученная этим кошмаром, просто остолбенела внутри, словно отрешилась от всего происходящего и никак не воспринимала его.
Гарик то ли насиловал, то ли соблазнял её, отчего она была полностью вымотана и опустошена. Оцепенение сковало её мысли, и душа её не подавала никаких признаков своего присутствия….
-Сегодня среда! – сказал Гарик, когда Вероника, подчинившись его окрику, зашла в номер и закрыла балконную дверь. – Давай иди в город! Ищи деньги! Сто долларов! Ты не забыла?!
-Нет! – Вероника даже не обрадовалась, что он её отпускает, а словно зомби стала собираться, не испытывая никаких эмоций.
-Сумку оставь в номере! – предупредил Гарик, когда она хотела взять её с собой.
На улице было малолюдно, хотя и было время обеда.
Вероника шла по Сотне, приходя в себя потихоньку от оцепенения. Мысли понемногу загорались в темноте сознания, и она начинала соображать, что ей делать.
Проходя мимо, она зашла в прежде любимое кафе «Снежинка», взяла чашку кофе и села за столик в углу пустого зала.
«Надо найти Гвоздя!.. Забрать у него ключи от дома!.. Тогда у меня появится хоть какой-то вариант!.. Может быть, Гвоздь и Фикса помогут мне избавиться от армяна?! – рассуждала Вероника, прихлёбывая потихоньку горячий напиток. – Но что я им скажу?! Кто это, и почему они его должны убрать? А если вылезет наружу всё моё приключение с этим армяшкой?! Кого волнует, по чьей воле это случилось?! Главное, что это произошло! Тогда прохода не будет от похотливых ублюдков, и моя жизнь в родном городе навсегда превратится в ад!.. Буду вести себя тихо, – Гарик-то уедет и всё, как и не было ничего!.. Только бы администраторша гостиницы и горничные не разнесли по городу как сороки на хвосте!.. Да, город маленький!»
Вероника вспомнила давние слова одной своей подружки. Та предупреждала её, когда она ходила ещё в девичестве: «В этом городе все спят под одним одеялом!»
Да, если это блядство, в которое она окунулась, как в ушат с дерьмом, вылезет наружу, то ей уж точно не отмыться – жизнь изменится навсегда и не в лучшую для неё сторону!
Нет, не будет она никого просить, чтобы расправились с Гариком. Той злобы нет уже. Она иссякла. Устала быть, как будто съела зубы. Эмоции уступили место здравому смыслу и осознанию реальности, боль и обида притупились, она к ним словно привыкла и смирилась со своей какой-то странной участью, которая, в конце концов, должна была закончиться. Теперь она только и ждала, когда всё это тихо прекратится, сойдёт на нет. Ей осталось потерпеть четыре дня. Полсрока уже прошло, и это радовало, вселяло надежду, что и остальное время пройдёт так же, пусть и трудно, мучительно медленно, но минует.
Вероника всё же опасалась того, что, вернувшись в Москву, таксист сдаст её Саиду. И этого нельзя было допустить. Впрочем, если Саиду, действительно, было бы нужно её найти, он разыскал бы её и без Гарика.
Слухи, которые могли разнестись по городу, о её пребывании в гостинице, были, конечно, опасны и вредны. Но их можно было пресечь. Она знала, как это сделать. А вот Саид в далёкой теперь Москве был реальностью, управлять которой у неё не было никакой возможности. Жить с осознанием того, что однажды он может снова возникнуть в её жизни, было равносильно тому, как сидеть под дамокловым мечом: привыкнуть к этому было невозможно, избавиться от этого тоже.
«Нет, вряд ли он пойдёт к Саиду! – рассуждала Вероника. – Ему совершенно не нужно светиться в этой истории, поскольку Саид может и ему предъявить за помощь в побеге. Ведь вылезет же, если начнёт что-то против меня мутить! В конце концов, неизвестно, может быть, чеченцы уже и приезжали по мою душу? Я ведь всё это время дома не живу – в гостинице, инкогнито!»
Размышляя так, Вероника всё-таки решила, что она сильно сгущает краски, переоценивает возможности «чехов» и их желание в её поимке. Скорее всего, о ней уже и думать забыли! Ну, сели в поезд, но это по горячим следам было! А теперь что? Вряд ли они поедут в другую, как теперь выяснилось, страну, за тысячу километров, разыскивать беглянку, которая задолжала пару-тройку тысчёнок баксов. Для Москвы – это мизер! В Москве масштаб денег совершенно другой!
Чем больше она думала о произошедшем, тем более странным ей казалось, что чеченцы вообще за ней погнались. Хотя, конечно, если знать, куда человек в Москве может удрать, то его догонять будут. Но чтобы на Украину за ним ехать – это, пожалуй, было чересчур!
Кружение мыслей в её приходящей в себя голове снова вернуло Веронику к Гарику, который увязался за ней, прилип, словно банный лист, обобрал её, как мог и надругался над женщиной в ней.
Да, он не насиловал её в обыденном понимании смысла этого слова. Он умело распалял её желание, а иногда, – стыдно признаться, – она сама подвигала его к этому, испытывая тоску по той острой, жгучей усладе, которую он ей доставлял. Но всё же он вторгся в её святая святых! И это требовало отмщения! Она ненавидела его за это!..
В кафе вошёл парень и направился к стойке.
Вероника отвлеклась от своих мыслей, обуревающих её голову, и обратила на него внимание. Кроме неё, это был единственный посетитель кафе, и он, к тому же, показался ей знакомым.
«Так и есть!» – обрадовалась Вероника.
-Гвоздь! – заорала она на весь зал так, что сама устыдилась своего буйного душевного порыва. Видно, что-то внутри неё настолько исстрадалось, что больше не могло выносить прежнего течения событий, и хваталось за любую встречную соломинку. – Гвоздь!!!..
Это и вправду был Гвоздев.
Услышав дикие вопли, раздающиеся в пустом помещении кафе, он обернулся, дико, испуганно озираясь по сторонам: откуда так истошно вопят. Окинув глазами зал, Гвоздь увидел за угловым столиком Веронику, которая сидела там, как забившийся в уголок от испуга ребёнок, вся взъерошенная, точно прибитая и потасканная жизнью.
Гвоздь оправился от испуга, слегка откинул в приветствии назад голову, поднял вверх руку, как-то натянуто, не искренне улыбнулся и направился к ней.
-О, зда-арова! А ты здесь чего?! – удивился он, подойдя к её столику.
-Не видишь, кофе пью! – улыбнулась Вероника. Она была так рада встрече с Гвоздевым, что ей с трудом удавалось это скрывать, словно увидела старого и доброго приятеля, хотя Гвоздь был человеком Бегемота и с ней, в общем-то, не общался. Однако теперь она надеялась, что у них получится деловой контакт. – С ног сбилась тебя искать! У тебя ж ключи от Жориной квартиры!
-Ну, и что?! – удивился Гвоздь.
-Ну, как что?! – тоже удивилась Вероника. – Я ж в ней ключи от своей квартиры оставила! Домой не могу попасть! Да и вообще я, насколько понимаю, хозяйка теперь и того, и другого!..
-Ну, и где ж ты всё это время обитала?! – вдруг спросил её Гвоздев как-то странно, словно требуя отчёта.
-В смысле?! – не поняла Вероника, но радостную улыбку с её лица смахнул такой тон разговора.
-Да в прямом смысле! – уточнил Гвоздь. – Я ещё три дня назад Циню видел. Он сказал, что тебе доллары на рынке менял – сто единиц, по курсу сорок! Видишь, я всё про тебя знаю, кроме одного! Где ты шарахалась?!
Веронике стало не по себе. Настроение испортилось.
-Ну, я ж перед тобой отчитываться не должна! – возмутилась она.
-Да нет, подруга! Ошибаешься! – ответил Гвоздев. – Ладно, я сейчас себе что-нибудь возьму перекусить и подойду! И давай… пересаживайся из этого угла в место куда-нибудь поприличнее! Тебе что-нибудь взять?!
-Салатик какой-нибудь! – попросила Вероника, почувствовав лёгкий голод.
Пока Гвоздев делал заказ, её всю трясло, как от озноба. Что-то недоброе было и в словах, и во всём поведении Гвоздя. Она не могла понять, что ей ещё может угрожать, но чувствовала нутром какой-то неприятный и серьёзный подвох.
Гвоздь повернулся к ней, увидел, что она по-прежнему сидит в углу, и кивком головы напомнил ей, что просил её пересесть.
Вероника опомнилась и перескочила поближе, усевшись у огромного окна витрины, в которую было хорошо видно идущих на вечернюю службу в Петропавловский собор прихожан православного храма. Теперь их было значительно больше, чем прежде, и Вероника не могла понять, то ли это от того, что рухнул коммунизм, то ли от того, что развалился Союз.
Гвоздь подсел за столик напротив неё, принёс несколько тарелок с едой. Следом подскочила официантка и поставила на столик ещё несколько блюд. Гвоздев подвинул ей салат:
-Ешь. Угощайся!
-Спасибо! – поблагодарила Вероника и стала потихоньку наклёвывать угощение. Она была страшно голодна, хотя утром поела в гостинице, но не хотела показывать этого.
К столику вернулась официантка, принесла две небольшие хрустальные стопочки и графинчик рябиновой настойки.
-Будешь? – спросил Гвоздь. Вероника отрицательно покачала головой. – А зря! Ну, я, на всякий случай, налью!
Он разлил по стопочкам рубиновый напиток:
-Ну, за встречу!
Вероника сидела, глядя на него. Гвоздь взглядом показал на стопку, мол, присоединяйся. Она немного помедлила, но всё же протянула руку, оправдываясь перед собой, что ей, действительно, надо снять стресс.
Честно говоря, Вероника думала, что первым делом, когда всё закончится, напьётся как свинья. Закроется в квартире и напьётся! Иначе у неё просто сядут нервы. И хотя ничего ещё не закончилось, она разрешила себе немного расслабиться.
Гвоздев опрокинул стопочку, потом принялся за украинский борщ.
Вероника немного посидела, но повторила за ним.
Жгучий, но приятный, со вкусом свойственным только этому напитку, произведённому на местном спиртзаводе, огонь растёкся по её телу, наполняя все его члены теплом, а голову лёгким хмелем.
Гвоздь налил ещё.
-Больше не буду! – предупредила Вероника.
-Давай-давай, помогай! – приказал он. – Я за рулём больше трёхсот не пью!
Вероника выпила ещё, чувствуя, что пьянеет, и вместе с тем её тревоги отходят, отлетают куда-то в небытиё.
-Так ты где шарахаешься третий день? – снова поинтересовался Гвоздь.
-Да что ты привязался: где была, где была? – отмахнулась Вероника.
-Подцепила что ль кого?! – съехидничал он.
-Да, вот в моём-то положении только кого-то и подцепить осталось! – возмутилась она.
-А какое у тебя положение?! Ты вдова, при бабках, при квартире….
-При каких бабках, при какой квартире?!..
-Ну, Бегемот же тебе квартиру подарил? Подарил!
-А бабки какие?!
-Ну, не знаю! Может, заначка осталась!
-Да я с Москвы пустая приехала, как барабан!
-Где ночевала три дня?..
-Слушай! – подвыпившая Вероника осмелела, отошла от своего пришибленного состояния. – Я тебе не жена, чтобы отчитываться! Ты не Бегемот!
-Да, – согласился Гвоздев, – я не Бегемот, но поскольку его нет, ты мне теперь будешь докладываться обо всех своих происшествиях, ясно?!
-Это почему же? – Вероника следила, как Гвоздь подливает ещё сумской рябиновой, ожидая, когда тот закончит и предложит выпить.
-Да потому, что теперь я душеприказчик твоего покойного супруга!
Он подал ей в руку стопку, они чокнулись.
-Это кто так решил?! – удивилась Вероника, отхлёбывая настойку, как компот.
-Люди!
-Какие такие люди?!
-Большие! Скоро будет сходняк, на котором окончательно всё определится. Ну, Бегемота квартира и всё прочее, скорее всего, в общак отойдут. А насчёт твоей квартиры – всё будет зависеть от меня.
-Это почему же?! – Вероника допила стопку, налила ещё и выпила снова, даже не дожидаясь приглашения.
-Да потому, что, – я же сказал тебе, – назначен его душеприказчиком. Будешь имя своего супруга позорить – квартиру у тебя заберут.
-Да это что такое! – Вероника пьяно ударила кулаком по столу. – Как заберут?! Кто?! На каком основании?!
-А на таком, что будешь себя недостойно имени вдовы вора в законе вести – всё! Будешь лишена всех благ!
-Жора Бегетов, между прочим, мне эту квартиру подарил! На свадьбу! – воскликнула Вероника.
-Вот о чём и речь! Веди себя, значит, достойно его имени! – не унимался Гвоздь.
-А я что? Делаю что-то не то?
-Вот я и спрашиваю, где три дня эти была?
-Во все дыры пердолилась, как последняя сука! – со злостью бросила ему в лицо Вероника, чувствуя, что совсем опьянела. – Ты мне, лучше, от квартиры моей ключи дай, чтобы я не ночевала, где попало!..
-Так, а что сразу не зашла, как приехала? – Гвоздь полез в карман, сделал вид, что там пошарился, потом добавил. – О, дома забыл! У Бегемота! Поехали!..
Вероника ещё не успела ничего сообразить, как он решительно встал из-за столика, подхватил её под ручку и поволок прочь из кафе, словно она была уже в стадии «готовченко».
-Ты меня куда? – поинтересовалась она, безуспешно пытаясь сдержать натиск.
-За ключами! – сообщил Гвоздь.
Он провёл её по Сотне до собора. Здесь за углом здания, где заканчивалась пешеходная зона, стояла его новенькая «Ауди».
-Видала?! – с гордостью бросил Гвоздь кивком головы на бирюзовую иномарку.
-Видала! – равнодушно согласилась Вероника. – Я гляжу, прибарахлился ты! За чей только счёт?!
-Так машины в Питере сдал, таксо! – он усадил Веронику в авто. – Мы с Бегемотом дело одно разбадяжили. Я тачки толкнул, а хозяина уже нет! Ну, я, как полагается, в общак часть отвалил, а часть – вот… «по совету друзей», что называется!..
Спустя минуту они уже мчались по извилистым улицам. Гвоздь с удовольствием давил на газ, а Вероника смотрела в окно.
«Наверно, сейчас в постель потащит! – с пьяным равнодушием думала она, глядя на проносящихся мимо людей, здания, машины, ларьки. – А, иначе, зачем напоил?! Душеприказчик!.. Ну, точно, всё к этому идёт!»
-Ну, и, – рассказывай, – где же ты была-то три дня?! – снова переспросил Гвоздев.
-Я же сказала: пердолилась во все дыры, какие только у меня есть! – её забавляло, что можно язвить, отвечая правду, и это не будет восприниматься как правда.
-Зачем так говоришь?! – обиделся Гвоздь.
-А зачем спрашиваешь?!.. Душеприказчик хренов! – Вероника вдруг поняла, кто виноват во всех её проблемах и не на шутку разозлилась. – Ты бы, лучше, за мной в Москву приехал! Душеприказчик! Тогда бы и спрашивать не надо было! Да и у меня проблем не было бы!
-А какие у тебя проблемы?! – поинтересовался Гвоздев, поворачивая в знакомый двор Бегемотова дома. – Слышал, – Циня обмолвился, – ты кого-то убрать просила!..
-Вот Цындренко, вот трепло! – возмутилась Вероника. – Что за мужики пошли?! Хуже баб!.. Да, Гвоздь, у меня проблемы, и, оказывается, они все из-за тебя! Ты почему за мной в Москву не приехал?!..
Вероника произнесла это с такой неподдельной злостью, что Гвоздь, притормозив у подъезда, даже опешил:
-Но-но-но! Поосторожнее на поворотах! У нас условлено было….
Веронике показалось, что будь у неё сейчас пистолет, она бы с диким удовольствием выпустила в него всю обойму, утешив свою неизбывную обиду, боль и унижение.
-Тогда попробуй, сучёнок, ещё раз спросить, где я была три дня! – предупредила его Вероника.
Книгу в бумажном виде можно приобрести здесь (оригинальное изложение) (Россия)
… или здесь (Канада) – издана в хронологическом изложении
В электронном виде книгу можно приобрести здесь (оригинальное изложение)
[content_block id=11928 slug=menedzhery-workle]