«Мама» сама позвала к себе Веронику после обеда. Тот же мальчик-чеченец отвёл её в сауну.
«Неужели всё по новой?!» – удивилась Вероника, когда заметила, куда её ведут.
Она была не согласна, чтобы всё в её жизни повторялось, словно де жавю.
«Мама», как и прежде, сидела после купания голая, слегка прикрытая полотенцем, в плетёном кресле. Второе пустовало, словно предназначенное для неё.
Охранников теперь было раза в три меньше, и все они, как на подбор, были молодые чеченцы, почти подростки, новенькие. Рядом с «маминым» креслом по-прежнему услужливо стоял официант.
-Лада, присоединяйся! – обратилась она в Веронике, даже не поздоровавшись, показав коротким жестом на пустующее место.
Между креслами, как и прежде, стоял накрытый яствами стол с графином красного вина и тремя фужерами.
Видимо, «мама» думала, что Вероника сейчас же скинет свой летний сарафан, в котором, единственном, была, и тоже, – нагишом, как прежде, – усядется в кресло или станет плавать в бассейне.
Вероника была возмущена. Она не разделась и плюхнулась в кресло как была, в сарафане, с гневом и вызовом глядя на «маму» пышущим от негодования взглядом.
«Мама» перестала есть и посмотрела на Веронику, сделав паузу.
-У нас что, бунт?! – поинтересовалась она спокойно, как пожарник с гидрантом у пацана, балующегося спичками.
-Я отработала миллион! – без предисловий начала Вероника, ей настолько опротивело всё вокруг, что она не собиралась больше задерживаться в «Космосе», в Москве, в России ни минуты и, если бы её сейчас отпустили, согласна была в одном летнем сарафане, без нижнего белья, без трусиков и лифчика, пешком, – ползком даже, – добираться домой, на Украину, в родной город, в свою любимую квартиру, сквозь стужу и пургу, царствовавшие вокруг. – Отпустите меня! Это всё, что я у вас, мадам, прошу!..
Она даже согласна была на то, чтобы «мама» по-прежнему называла её Ладой, лишь бы отпустила теперь, немедленно! Она имела на это полное право!
«Мама» снова принялась за еду, бросила кивком головы короткий жест на фужеры, и официант метнулся и наполнил два из трёх на треть красным вином из графина.
-Кто тебе сказал? – поинтересовалась наконец она с удивлением.
-Саид! – сжала губы и кулаки от злости Вероника.
-Саида больше нет!.. Он в Чечню завтра едет! – ответила «мама».
-Но, тем не менее, он мне сказал! – возразила Вероника.
«Мама» посмотрела на неё долгим взглядом своих бледно-голубых рыбьих глаз.
-Девочка! Ты борзеешь! – заметила она. – Вокруг война, а ты мне – отпустите!..
Вероника опешила от такой наглости, она на минуту даже потеряла дар речи.
-Причём здесь война?!
-Ну, как причём?! Форс-мажорные обстоятельства! – «мама» несла какую-то чушь.
-Я к этой войне, равно как, и к этой стране, не имею никакого отношения! – воскликнула Вероника.
Она почувствовала, что у неё сейчас будет истерика.
-Зато я имею! – возразила «мама». – Видишь, как у меня контингент поменялся! – обвела она вокруг себя рукой, показывая на мальчиков-охранников в чёрных костюмчиках. – Прямо Гитлерюнгерд какой-то! Работать-то не с кем!
[content_block id=12909 slug=mediassylka-na-stranicu-prodazhi-veronika-napisano-perom-elektronnaya]Вероника почувствовала, что сейчас взорвётся.
-Причём здесь я?! – закричала она, не помня себя, и первый раз сделала то, что хотела сделать уже давно, – швырнула фужер с вином так, что он, разбрызгивая веером крупные круглые красные капли, пролетел кувырком через всю сауну и шлёпнулся в бассейн где-то у его дальнего края, громко хрустнув.
Мама была спокойна. Она лишь проводила бокал взглядом и посмотрела на официанта, отчего тот тут же пришёл в движение и удалился, видимо, за новым фужером.
-Идёт война! – сказала она так, словно не было никакой выходки со стороны Вероники. – Мы все помогаем фронту!.. У чеченцев нет самолётов, вертолётов и танков, чтобы встретиться с русскими в честном бою! Поэтому мы закупаем им оружие, которое способно противостоять этим железным чудищам: «Стингеры», гранатомёты! Мы несём жертву во имя свободы Чеченской республики!..
Вероника уже пожалела, что вспылила. Она хотела извиниться, что не сдержалась и метнула фужер, но «мама» словно не заметила этого, и извиняться было как бы и не за что. Теперь она успокоилась и решила поддержать беседу, слегка обмякнув, поняв, что нахрапом ничего не выйдет.
-Объясните мне, мадам! Причём здесь я?! – она, действительно, хотела понять теперь, как «мама» пытается привязать её к этой войне. – Я не чеченка и не русская, я вообще из другой страны!..
-А по миру тебя кто пустил?! – удивилась «мама». – Ты что, сама по себе каталась по международным курортам, куда из новых русских-то поедет далеко не всякий – не по карману?!.. А ты их все объездила за полгода!
-Но я же работала! – возмутилась Вероника. Ей показалось, что «мама» ей завидует. – Я же работала на вас! Ублажала денежные мешки, чтобы не я, а вы получили деньги!
«Мама» проводила взглядом вошедшего официанта, принёсшего новый фужер.
-Выпей со мной! – предложила она, глядя, как официант снова наполняет вином бокалы. – Говоришь, Лада, работала? – добавила она задумчиво. – А ты знаешь, сколькие мои девочки спят и видят себя на твоём месте?
Вероника ничего не ответила. Она просто не знала, чем крыть.
-Работала она! – возмутилась «мама», поднимая бокал с вином.
Официант протянул Веронике новый, на треть наполненный дорогим напитком, фужер, и она приняла его, словно сдалась окончательно.
Бунт был подавлен, она опять была во власти «мамы».
-Но вы же обещали! – бросила Вероника ей последний козырь, который был также ненадёжен, как и все прочие её аргументы. – Вы сказали мне: моё слово – твёрдое! Заработаешь мне миллион – отпущу!
«Мама» протянула в сторону Вероники фужер, та чокнулась с ней.
-За победу! – произнесла тост «мама», потом сделала паузу, пригубив бокал. – Молодец, подловила! – ухмыльнулась она. – Что ж, я своё слово не забираю! Оно, действительно, твёрдое!
-Ну, тогда отпустите меня! – взмолилась Вероника.
-Так война же! Форс-мажор! – снова взялась за своё «мама».
Вероника уже молчала, понимая, что её будут крутить и так, и сяк, но свободы ей не видать. Она хотела плакать, но держалась из последних сил.
«Мама» пила вино и смотрела на Веронику, пытаясь прочесть её молчание.
-Хочешь, я скажу, сколько ты мне заработала?! – вдруг спросила она.
-Зачем?! – обречённо спросила Вероника, понимая, что «мама» ищет оправдания своему коварству. – Я уже всё поняла! Ваше слово ничего не значит!
«Мама», – было видно, – едва сдержалась от вспышки гнева и процедила:
-Ты, Лада, меня за слово не трожь! Я в гневе – зверь! Лучше не зли!
Вероника снова замолчала, а «мама», чуть поостыв, продолжила:
-Ты заработала мне всего лишь триста тысяч долларов США!
-Но Саид сказал…
-Мало ли, что сказал Саид, – перебила её «мама». – Он знает вал, но расходы не считает. Да, по валу от твоих эскортных услуг поступило даже больше, чем миллион! Ты уж извини, бухгалтер у меня в другом месте сидит, не в гостинице, разумеется, поэтому я тебе гроссбух предоставить не могу! Но я и без того, навскидку, покажу тебе весь расклад!
«Мама» поставила бокал на столик и подалась к Веронике так яростно, словно хотела её ударить, и та невольно отшатнулась.
-Ты что думаешь, Лада?! – едва сдерживая гнев, продолжила «мама». – Парикмахер с тобой ездил, визажист, массажисты тебя обслуживали, модельеры, платья тебе шили, – это всё за мой счёт, да?! – она помахала перед лицом испуганной девочки своим толстым указательным пальцем. – Не-ет! Это всё было за твой счёт! Поняла?!..
Вероника испуганно молчала, опешив от «маминой» контратаки.
-…Саид ездил с тобой, тебя охранял, украшения твои по всему миру таскал с собой в чемоданчике! – продолжала «мама». – Это тоже за мой счёт, думаешь?! Не-ет! – она больно ткнула в грудь Веронике указательным пальцем. – За твой!.. И потому, за вычетом всех накладных расходов, ты принесла мне дохода триста тысяч зелёных! Вот так вот!
Вероника хотела плакать от бессильной ярости. Атака захлебнулась и провалилась. Она чувствовала, как последняя надежда выкарабкаться из «маминых» когтей покидает её.
«Мама» некоторое время молча наслаждалась своей победой, глядя с упоением, как Вероника вся исходит страданием, потом продолжила разыгрывать, видимо, давно заготовленный спектакль.
-Хочешь сделку? – поинтересовалась она у Вероники, которая сидела убитая «маминым» разводом. – Честную! Делаешь. И я от тебя отстаю! Честно! Слово даю!
Вероника сидела и словно не слушала её. По щекам её текли две струйки горьких слёз. Она бы сделала сейчас всё на свете, лишь бы её отпустили домой.
-Знаешь, – «мама» заходила словно издалека, – честно говоря, я вот тоже думала, что с тобой, Лада, делать!.. Думала, думала!.. Ну, не вписываешься ты больше в мои рамки!.. Саид уезжает, тебя и бриллики я доверить кому-то другому не могу! У меня просто больше нет такого человека надёжного, как Саид! Сделать тебя обыкновенной, номерной?.. Мне, честно говоря, жалко потраченных на тебя усилий! Ты всё-таки звезда! Я тебя вырастила в супердевочку! И я просто себя уважать перестану, если тебя, плод своих усилий, скормлю местной шантрапе! Это всё равно что я сама под них лягу! Понимаешь?!.. Да я лучше удавлюсь!.. И вот думала я, думала!.. И придумала! Заключу с тобой сделку! Делаешь это и в расчёте со мной окончательно! Домой едешь!..
[content_block id=12907 slug=mediassylka-na-stranicu-prodazhi-veronika-napisano-perom-bumazhnaya]Вероника сидела всё так же, словно не слыша «маминых» разглагольствований.
-Ты вот сегодня как судьбу учуяла, заглянула в концертный зал! – продолжила «мама», заметив, что Вероника навостряет ушки. – Тебя сам Шамиль заприметил!.. Понравилась ты ему очень! Он в женщинах толк знает, поверь мне!.. У него такие красотки – о-го-го!..
Вероника всё больше настораживалась, слёзы перестали у неё течь, и она теперь сидела, как вкопанная. Сердце всё сильнее колотилось от страха в её груди.
-В общем, так! – подытожила «мама». – Завтра едешь на Кавказ с Саидом! Побудешь у Шамиля в ППЖ полгодика, в обозе поездишь! А потом Саид тебя в Москву привезёт!..
-А что это такое ППЖ?! – не поняла Вероника.
-Походно-полевая жена, – расшифровала «мама» как бы вскользь, продолжая свою основную мысль. – Мне Шамиль за тебя дело делает на миллион долларов! Возвращаешься с командировки – десять процентов твои! Я тебе наликом отдаю и отпускаю тебя в твои ненаглядные… как их там?.. О! Сумы! Идёт?!..
Вероника сползла с плетёного кресла на пол, словно умерла. Подол сарафана поднялся ей на живот, оголив взорам мальчиков-чеченцев невиданные ими прелести. Она была раздавлена. У неё не было больше сил ни на что другое, как только подползти на четвереньках к маме, взобраться к ней на колени и взмолиться:
-Отпустите меня, пожалуйста!
Грушевидная попочка Вероники злачно торчала из-под задравшегося сарафана, смущая своими аппетитными формами, своим выделяющимся между пышных булочек ягодиц коричневым пятнышком эрогенной зоны вокруг маленькой сморщенной дульки ануса, своим расположенным ниже персиком срамных губ, охвативших с двух сторон её волшебную розу любви, пытающуюся вырваться наружу из плена этих стражников, обрамлённых узкими, аккуратно постриженными, словно усики у гусара, полосками волос. Казалось, что у мальчиков, не окрепнувших в наблюдениях голого женского тела, сейчас произойдёт самопроизвольная эякуляция….
В эту минуту дверь в сауну широко открылась, и в неё зашёл бородатый мужчина, который выступал на сцене. Он был в длинном махровом халате, в котором, видно, так и шёл по гостинице.
На мгновение он замер, оценивая увиденную картину.
Обнажённая попа украинской красавицы, которую он случайно заприметил во время своего выступления перед собранием, теперь смотрела своим манящим глазком прямо на него.
Шамиль решительно двинулся вокруг бассейна к креслу «мамы», у которого разыгрывалась какая-то женская драма.
«Мама» заметила вошедшего и теперь смотрела, как он приближается к ним, но Вероника по-прежнему страстно умоляла отпустить её, ничего не видя вокруг.
Вдруг она испугалась: кто-то решительно и мощно взял её за руку и поднял с колен как пушинку.
Вероника обернулась и увидела того бородатого дядьку, который выгнал её из зала. Сердце её обмерло от страха.
Шамиль повернул её к себе, легко развёл инстинктивно прижавшиеся к груди руки и одним движением разорвал её сарафан, обнажив ослепительную красоту её тела.
Вероника ничего не могла сказать, она просто не ожидала, что здесь появится ещё кто-то. Чеченец толкнул её в бассейн.
-Давай поплаваем, детка!.. Хороша! – оценивающе сверкнул он глазами, глядя, как тело Вероники, описывая пируэт, погружается в воду, обдавая всех вокруг брызгами.
[content_block id=12905 slug=mediassylka-na-stranicu-alta-spera-veronika]Когда Вероника вынырнула, отплёвываясь от проглоченной воды, бородач скинул свой махровый халат, под которым уже как торпеда торчал от возбуждения его жеребец, и прыгнул щучкой в воду.
Веронику едва не захлестнуло мощной волной. В следующую секунду она почувствовала, как чьи-то сильные руки охватили крупными ладонями её талию. Рядом из воды показалась улыбающаяся голова Шамиля. Вероника почувствовала, как крупная головка члена яростно, не спросясь, разверзает её вульву….
Вечером в её номер пришла Вика.
Вероника лежала на кровати, уставившись в хмурое московское небо. На ней был халат бородача.
Вика подсела рядом.
-Слушай, откуда у тебя ключи от моего номера? – поинтересовалась Вероника.
-Зачем тебе? – удивилась Вика.
Вероника ничего не ответила. В самом деле, какая была разница, откуда и как берутся у Вики ключи от этого дурацкого номера, если завтра она едет с Саидом в Волгоград, а оттуда в Махачкалу. Названия этих городов не говорили Вероники ничего. Она там никогда не бывала, да и не собиралась никогда там бывать. Теперь она просто лежала и смотрела на пролетающие над гостиницей серые тучи, грозящие снегопадом.
-Слышала, что завтра уезжаешь! – сказала Вика.
-Ага! – как-то отрешённо ответила Вероника.
-Я ж говорила тебе, что «мама» тебя не отпустит! – Вика немного подождала ответа, но, не дождавшись диалога, продолжила. – Смотри осторожнее!..
-А что? – поинтересовалась Вероника.
-Да у этого Шамиля нрав крутой! Будь начеку!
-Мне «мама» снова пообещала, что отпустит, когда через полгода вернусь! – как-то равнодушно произнесла Вероника, словно и сама не верила уже в эти обещания.
-Может, и отпустит, – кто её знает, – ответила Вика. – Она потому и пообещала, что знает: шансов вернуться оттуда у тебя практически никаких!
-Это почему?! – насторожилась Вероника.
-Я ж говорю: у этого чеченца, Шамиля, нрав как у чёрта, злой, крутой!.. Он женщин меняет, как перчатки! Смотри, не гневи его!
-Да почему? – удивилась Вероника.
-Он от ревности может запросто глотку перерезать или шею скрутить как курице! Знаешь, сколько он девок погубил?!.. Поубивал просто!
Вероника вспомнила пылкий норов бородача, проявленный им в сауне, и невольно содрогнулась, представив, что он может с ней сделать.
-Она тебя продала Шамилю! – сказала Вика. – За долг!.. Шамиль обложил всех данью на помощь Чечне. «Маме» он назначил платить миллион баксами. «Мама» денег пожалела, сказала, что нет, и предложила тебя в качестве расчёта. Вот он в сауну и приходил на товар посмотреть…. Так что ты теперь его собственность!
-Как? – удивилась Вероника. – Она же мне сказала, что я в командировку еду, на полгода.
-Да никакая это не командировка, дурочка! Тебя продали в гарем к Шамилю, поняла?! – усмехнулась Вика.
-И что же мне теперь делать? – поинтересовалась Вероника растерянно.
-Не знаю, – пожала плечами Вика. – Беги!
-С кем?! Куда?! – усмехнулась Вероника. – У меня вот этот халат, который он дал, – самая тёплая вещь в гардеробе!..
-Здесь Битлер! – сообщила ей Вика. – Я поэтому и пришла, чтобы сказать тебе! Может быть, это твой единственный шанс, спастись….
-Битлер!!! – Вероника встрепенулась, подпрыгнула на кровати. Сердце её бешено затрепетало в груди от любви, которая всё это время тлела в глубине души. – Где он?!..
-У «мамы»! – сообщила Вика. – Он ведь несколько раз приезжал, пока ты по курортам ездила. Тебя спрашивал…. Влюбился, что ли? Хочешь, я его приведу?!
-Приведи, Вика, приведи! – взмолилась Вероника.
[content_block id=12903 slug=ssyslka-na-knizhnyj-magazin]Вика встала и пошла к выходу. У порога, собираясь открыть дверь, она остановилась, словно что-то ещё думая сказать.
-Я заходить больше не буду…. Битлера запущу, а сама пойду. Ему ключ отдам. Поэтому мы с тобой, подруга, наверно, больше не увидимся…. В любом случае, вряд ли…. Убежишь ты с ним – не убежишь, чувствую, что больше не увидимся! Поэтому прощевай, дорогая!
-Прощай! – с грустью произнесла Вероника, ей было тяжело осознавать слова своей спасительницы, которые саднили сердце так, что хотелось плакать.
-Ах, да! Чуть не забыла! – Вика вернулась к кровати, на которой лежала Вероника, и положила к её изголовью несколько купюр. – Вот те четыре сотни, которые я с тебя содрала!.. Ты прости, что я такая стерва была…. Да и есть, наверно!
-Ничего, – тихо произнесла, словно простила её, Вероника.
-Любила я тебя просто всегда, мать! Как мужик, наверно, любила, ревновала, не могла отпустить! Да и сейчас люблю! Только вот понимаю: тебе здесь нельзя оставаться! Заездят тебя! Может быть, если вернёшься, «мама» и вправду тебя отпустит! А если нет?!.. Я её знаю!.. Поверь, ещё ни одной не видела девки, которая бы рабочая была, чтобы сама ушла. Пока «мама» с неё все соки не выжмет – не отпустит! Да и не отпустит, а пинка под зад даст, когда та уже ни на что не годится! Вот и всё! А ты-то вон какая! Таких ещё поискать! «Мама», знаешь, сколько с тебя денег огребла?! Очуметь!.. Только вот Саида на войну забирают, поэтому и не может больше тебя эксплуатировать по заграницам! Ты для неё как золотая жила была!.. Ей ни одна проститутка столько денег не принесла, сколько ты!..
-Откуда ты знаешь?! – удивилась Вероника.
-Хвасталась она как-то администраторше, – ну, которая с тобой кутерьму всю затеяла, – про тебя, – ответила Вика. – Та-то с тебя несколько тысяч поимела, а эта на тебе миллион долларов подняла! Вот и хвасталась, чтобы ту жаба задавила!..
Вероника слушала правду, которая теперь, в последние часы её пребывания в «Космосе», лезла из Вики.
-Да, красиво они тебя, Вероника, развели! Вообще красиво! У этой администраторши прямо талант жертву выбирать вроде тебя!
-Так, значит!.. – Вероника приподнялась на локте. – Так, значит, я ничего им и не должна была?!..
-Конечно! – согласилась Вика. – А ты сама-то не видела, что это всё лохотрон?! Тебя развели, мать, как простушку провинциальную, и из простушки сделали проституткой!.. Да ещё и обобрали подчистую!..
Вероника не знала, что ей делать. Ярость подступила комком к самому её горлу, ей стало тяжело дышать, слёзы затуманили взор.
-Я убью её! – пообещала Вероника и повторила. – Я убью её!..
-Ладно, пойду я, а то Битлер устанет ждать! – Вика потеребила её прическу, наклонилась и нежно поцеловала в губы. Вероника подставила их, подавшись слегка вперёд своей красивой головкой на прелестной длинной шейке, чувствуя тепло любви, идущее от женщины в её сердце. По щекам её снова текли слёзы. – Прощевай!
У порога Вика задержалась, но теперь чувствовалось, что она не вернётся.
-Да, мать!.. И вот ещё что! – она медлила, словно должна была сказать ей что-то очень важное и не могла. – Ребёнка ты потеряла тогда!.. Ну, когда это посвящение было! У тебя выкидыш был! Я тебе не хотела говорить, но сейчас говорю! Должна ты это знать! А то кто тебе, кроме меня, скажет?!.. Да ладно! Хорошо, что сама жива тогда осталась! Мне скажи спасибо!..
Вероника почувствовала, что два горьких потока стали ещё сильнее. Она захлёбывалась своими жгучими слезами, уже даже не в силах ничего спрашивать. Да и что было спрашивать?! Она словно воочию увидела всю эту картину!
Ребёнок! Её ребёнок! Её маленькая, самая красивая, самая любимая в мире, единственная бесконечно дорогая ей крошка, которую она должна была выносить и родить!..
Вика исчезла за дверью.
Рот Вероники открылся в немом рыдании. Она вся превратилась в горе.[content_block id=12900 slug=posle-veronika]