Вероника шла вперёд по составу, преодолевая вагон за вагоном под мерный, убаюкивающий перестук колёс, который словно обещал ей теперь конец всех тревог, страданий и страхов. Чем дальше от Москвы отходил поезд, тем ей становилось спокойнее на душе, росла уверенность в себе, и ощущение опасности, в котором она пребывала последние два дня в столице, теперь исчезло, как и не было вовсе.
Она сняла перепачканное, словно побывавшее в роли половой тряпки, пальто и, вывернув, повесила его на руку, в которой держала и сумочку с зашитыми в подклад долларами. Теперь вид её стал вполне сносный.
В одном из переходов между вагонами, там, где по бокам от лязгающих друг по другу панцирных пластин, не было почему-то резиновых труб-уплотнителей, и виднелись просветы открытого пространства, в которых мелькали, выхватываемые из кромешной темноты отсветами из вагонных окон рельсы и шпалы, её посетила мысль избавиться от полупальто. Она решила пропихнуть его туда, скомкав в плотный шар, чтобы оно упало на пути, и уже собралась это сделать, но в самый последний момент вдруг передумала: ей почему-то стало жалко выбрасывать эту вещь. Быть может, потому, что та напоминала ей о времени, когда Вероника могла беспечно, даже не задумываясь о цене, купить её в фешенебельном столичном валютном магазине, где сами иностранцы шарахались от цен, округлив от испуга глаза. А она могла себе это позволить – купить на Новом Арбате дорогущее полупальто! Могла, потому что рядом был Бегемот, который выполнял её желания по одному, – не жесту даже, – просто взгляду.
Да-а, Бегемот, хотя и был паскудник, бабник и плут по женской части, но её, свою жену, любил, как себя. Она видела и чувствовала это! А сколько времени он подкрадывался к ней, как к заветной драгоценной добыче, боясь спугнуть её нечаянным движением, как дичь. Вероника позволяла ему это делать. Быть может, он думал, что делает это очень хитро и незаметно для неё. Но ей-то был заметен каждый его шаг. Она-то видела, как постепенно тот сжимает вокруг неё кольцо, и уже задолго до того, как вспорхнула с ним под венец, когда ни у кого ещё и намёка не могло появиться на их будущий брак, знала, что будет его женой.
Конечно, ей это льстило, она была его звездой! Никто не знал этого, но она была той единственной по-настоящему манящей к себе звездой на небосклоне человека, которого звали Жора Бегетов. А он был величина! Он был настоящая величина!..
«Ах, Жора, Жора! – вдруг ни с того, ни с сего вспомнила Вероника мужа. – Почему у нас всё так получилось?! Зачем ты попёрся в эту грёбанную Москву?! Что тебе дома не сиделось с молодой женой, лю…»
Она едва не подумала «любимый»!
Любила ли она его, своего мужа?! – сложный для неё вопрос! Временами она его просто ненавидела. Временами она его просто терпеть не могла. Правда иногда, когда находило распаление страстью, она позволяла ему делать с собой всё. Но набор Жориных постельных фантазий был весьма ограничен. И тогда, после этих соитий, которые Бегемоту, возможно, казались страстными и пылкими, но её-то никак не удовлетворяли, она ненавидела его ещё больше!
Иногда Вероника думала, что, когда семейная жизнь их «устаканится», станет более размеренной и понятной хотя бы ей, надо будет научить Жору доставлять ей удовольствие, а не просто заканчивать свой процесс, думая, что у неё тоже всё уже прошло! Как раз-таки наоборот, когда у него всё заканчивалось, она только приходила в готовность заниматься любовью по-настоящему. Может быть, поэтому она и находила приключения на стороне?! Гладышев, Охромов, Яковлев!.. Ах, Жора, Жора! Что ты наделал!..
Вероника поймала себя на мысли, что обвиняет покойного мужа в своих изменах ему. Впрочем, для женщин это свойственно – винить других в своих грехах, особенно мужчину, который оказался рядом. Своего мужа. На него нападать удобнее всего. Ведь перед ней он как ребёнок! Она видит его насквозь, а он думает, что все его похождения покрыты тайной. Да у него на лбу написано, когда, с кем и сколько раз он переспал, гуляя от неё! Она эти надписи читала, как букварь, а он думал, что очень хитрый! Может, потому Вероника и наставляла ему понемногу рожки, что видела, как он ведёт себя по отношению к ней?!..
Нет, ей не обидно, что он спал с другими женщинами, хотя, как она знала, многие её замужние подруги просто с ума сходили от ревности. Ей обидно то, что Жора не трахал девок, а изменял ей! Вот где был корень зла! И он не мог его раскусить! А она не собиралась ему растолковывать – это было уже чересчур!
Если бы он говорил ей:
-Знаешь, Вероника, вчера с бабёнкой схлестнулся, ну, с той, что с нами в ресторане была. Рыженькая такая, грудастая! Хорошо ебётся, лярва, даже лучше, чем ты!
Она бы живо включалась в беседу и отвечала что-то вроде:
-Жорик! Да откуда ты знаешь, как я ебусь, когда ты меня до оргазма-то ни разу и не довёл?! Ты же кончаешь, когда я только начинаю! Ну-ка, давай попробуем сейчас! Посмотришь, кто лучше в постели, – та блядёшка рыжая или твоя супруга, – красавица, молодица, ягодка, какую поискать!»
Но он же так не говорил! Он скрывал свои отношения с другими женщинами, думая, что она дура и ничего не видит, а потом делал вид, что ничего не происходит, и удивлялся, когда Вероника обижалась на то, что он её не любил, а боялся, как жандарма!
Нет, она не хотела для своего мужа быть мамкой, от которой тот пытается скрыть все свои шалости. Она хотела быть ему подругой, которая согласна была даже участвовать во всех его шалостях, какими бы дикими и безумными они не казались. Но он всё время, с самого начала их совместной жизни, пихал её на место мамы, от которой он всё будет скрывать! Ну, потому «мама» и стала наставлять Жорику понемногу рожки!.. Да она же его моложе на семь лет была: пацанка ещё! Какие ей мамки?! Зачем эта роль ей нужна была?! Но Жора навязывал её своим враньём и изменами. Да ей было бы даже интересно посмотреть, как он с другой в постели справляется, поинтересоваться у той, та от Жориного натиска кончила или тоже – нет, сама додрачивала потом. Но он же всё скрывал! И подружки её, тоже! Глядя ей в глаза, делали вид, что ничего не происходит, изображая из себя перед ней честность. А ей не нужна была эта показуха, которой они отгораживались от неё, как забором. Ей нужно было, чтобы у неё были нормальные подруги, которые говорили бы ей: «Слушай, что твой Жорик кончает так быстро?! Вроде кабан здоровый, а как пацанёнок шкодливый: вставил, – и потекло уже! А у него всё обмякло – нате-здрасте – приплыли!» Но подруги молчали, именно этим своим паскудным поведением навешивая ей рога!..
Вероника тряхнула головой: «Что это я в воспоминания ударилась?! Нет уже Жоры! Впереди – другая жизнь! А я его похождения обмусоливаю!»
В самом деле, впереди её ждал родной город, где с детства всё было мило, знакомо и привычно. Где даже неприятности были свои, родные, какие-то домашние, не угрожающие в следующую секунду ввергнуть тебя в пучину безграничного отчаяния и страха, как это было с ней в Москве. Всё успокоилось, всё прошло, всё минуло.… Но, с другой стороны, впереди была жизнь в одиночестве и материальной ущемлённости, от которой она уже отвыкла. Это была другая сторона медали, совсем нерадостная! И к ней надо было привыкать!..
Вероника шла по составу, проходя вагон за вагоном, рассуждая на эти житейские темы, пока вдруг не вспомнила о Гарике, который увязался за ней.
Да, армян был единственным оставшимся неприятным напоминанием о нелепых и пугающих событиях последних дней в Москве. От него хотелось избавиться прямо сейчас. Гарик не укладывался ни в какие её мысли, ни в радостные, ни в грустные. Он был чуждый элемент в её жизни!
Вероника не собиралась с ним спать!
Да что он себе вообразил, в конце концов, этот занюханный московский таксист?! Теперь они уже не в Москве, теперь они уже далеко! И когда они окажутся в купе, она скажет ему, что это невозможно! Никакого секса! Ни-ка-ко-го! Она вообще с чуреками не то, что в постель не ляжет, – даже думать об этом ей противно и гадко! Быть может, он думает, что купил её?! Конечно, взял тройную цену за помощь при побеге с гостиницы! Поменял ей доллары по государственному курсу! То есть, получается, трижды на пять – в пятнадцать раз дороже! Он её надул! А теперь за её же шанежки хочет, как он там выразился, «драть неделю»?!.. Обойдёшься!!! Наглая армянская рожа!..
Вероника вдруг почувствовала прилив ярости: от Гарика надо избавляться немедленно! Она вспорет подкладку у сумки, пока он не видит, достанет долларов двести, ну, может, триста, отдаст ему и скажет, чтобы он на ближайшей станции отчаливал обратно в свою Москву!..
За мыслями своими Вероника, увлёкшись рассуждениями, потеряла счёт вагонам, которые прошла, и очнулась только, когда попала в плацкартный.
Здесь была сутолока, теснота, люди гнездились на боковых полках, как в муравейнике, поэтому она сразу опомнилась и спросила у проводника, смотревшего на неё в упор недовольным, сердитым взглядом:
-Это какой номер вагона, подскажите, пожалуйста?!
-Четвёртый! – ответил проводник, приготовившись слушать какую-нибудь историю про потерянный билет или что-то в этом роде.
-А шестой где? – поинтересовалась Вероника.
-Вы что, в шестом едете? В СВ?! – удивился проводник.
-Да, – кивнула головой Вероника. – А что – не достойна?!
-Да нет, – сконфузился мужчина, – вы его прошли!..
И тут Вероника увидела то, что моментально разрушило все её планы, разбило их вдребезги как зеркало, оставив в голове вместо серебра наступившей умиротворённости чёрную пустоту отчаяния. Страх прошиб её с ног до головы, как молния!..
-Спа-си-бо! – сказала она проводнику, медленно, словно стараясь не шуметь, развернулась и едва ли не на цыпочках пошла обратно.
Когда она очутилась в тамбуре и закрыла за собой дверь, то бросилась бежать, припустив, что есть мочи. Перед глазами у неё стоял Саид, идущий по тесному проходу плацкартного вагона, заглядывающий пристальным, режущим взглядом в купе и показывающий её фотографию пассажирам: «Ви эту дэвущку нэ видэли?!». За ним, озираясь по сторонам, обшаривая глазами все полки, шли ещё несколько чеченцев.
Не помня себя от ужаса, Вероника пронеслась через пятый вагон, заскочила в шестой и тут увидела Гарика, стоящего в коридоре и о чём-то раздумывающего.
Гарик глянул на неё, лицо его исказилось гримасой злобы. Он хотел, видимо, крикнуть ей что-то вроде: «Ты где шастаешь!?» – однако, заметив ужас, охвативший Веронику, осёкся. Он сразу всё прочёл в глазах испуганной девчонки, потому что тут же сказал, стараясь не привлекать внимания посторонних, даже просияв деланной улыбкой:
-Ну, наконец-то!.. А я тебя жду! Заходи, дорогая, в купе…, располагайся!
«Дорогая» сменила бег на шаг, стараясь идти как можно непринуждённее, насколько это у неё получалось, и улыбаться.
В коридоре народу было немного, все были заняты своими разговорами, и потому на эту сцену особого внимания никто не обратил.
Вероника приблизилась к Гарику. Он взял её рукой за талию, словно бы обнимая и провожая в купе, – на самом деле впихивая её туда с удвоенной скоростью и силой.
-Там Саид! – громко прошептала Вероника, когда Гарик нарочито медленно, словно раздумывая, стоит ли вообще это делать, закрыл дверь купе.
-Я уже понял! – лицо Гарика было решительным, но не испуганным.
-Они идут, заглядывают во все купе, спрашивают про меня! – Вероника чувствовала, как из глубины охваченной ужасом души уже всплывает истерика.
-Да тише ты! – прикрикнул на неё Гарик. – Далеко?!
-Через вагон! – ответила Вероника, глаза её всё больше расширялись от страха и отчаяния. – Что будем делать?! Бежать?!
-Нет! – сказал Гарик. – Найдут!.. Тебя найдут – я не знаю, что с тобой сделают!.. Но в Москву повезут – это точно! А меня с тобой увидят – я и останусь валяться на рельсах там, где это произойдёт! Да-а, тёлка, здорово они за тебя зацепились, раз в поезд сели! Знал бы такой расклад – пальцем бы не пошевелил тебе помогать!..
-Ну, что теперь делать?! – Вероника схватилась руками за голову, бросив на полку сумочку и пальто.
В коридоре послышался гомон. Дверь соседнего купе открылась, и до ушей Вероники долетел приглушённый перегородками бас Саида:
-Ви эту дэвущку нэ видэли?!..
-На колени! – скомандовал Гарик.
-Что? – не поняла Вероника.
-На колени! – уже громким шёпотом процедил Гарик, надавив Веронике, что есть силы, на плечо.
Она машинально подчинилась его приказу.
В следующую секунду Вероника оказалась перед Гариком на коленях, испуганно глядя мимо него на проём входной двери, которая вот-вот должна была открыться.
Краем глаза она заметила, что у Гарика падают вниз штаны, но ещё ничего не успела понять, как Гарик умелым движением, больно надавив ей пальцами на щёки, отчего рот её непроизвольно открылся, сунул в него что-то, заполнившее его весь без остатка.
Свет в купе погас: Гарик выключил его. Стало темно.
Вероника не могла понять, что происходит. Во рту у неё было что-то мягкое, тёплое, едва вмещавшееся в него, появился какой-то солёный привкус. Нестерпимо пахло мочой, причём это был зловонный мужской запах.
Тут до неё дошло, что Гарик сунул ей в рот свой мерзкий член. Тот уже стремительно рос в размерах, словно надуваемый воздушный шарик.
Такого поворота событий она никак не ожидала.
Вероника инстинктивно дёрнулась назад, хотела выплюнуть изо рта мерзкое чужеродное содержимое, сплюнуть, возмутиться, оттолкнуть и послать Гарика матом, но тот уже схватил её за волосы и, не давая ей отвести назад голову, стал двигать ею взад-вперёд, больно и сильно увлекая за схваченные пряди.
-Соси, сучка, соси! – орал он.
Член его рос во рту у Вероники с угрожающей скоростью.
Так с ней никто никогда не поступал. Вероника была вся вне себя от негодования, досады, отвращения, мерзости своего униженного положения, злости и обиды. Однако она не могла сопротивляться той сильной боли, с которой Гарик таскал взад-вперёд за локоны волос её голову, и послушно двигала ею вперёд-назад.
-Соси! Соси! Соси! – кричал Гарик с каким-то непонятным ей остервенелым восторгом.
Она ощутила вдруг себя поездной потаскухой, которая готова отсосать у кого угодно….
Темноту купе резанул свет из коридора. Дверь распахнулась настежь. На пороге купе стоял Саид со своими подопечными.
Из-за бёдер Гарика, ходивших вперёд-назад перед её лицом, Веронике были видны только силуэты теней на полу купе, падавшие от стоявших в проёме двери людей.
-Ви эту дэвущку нэ видэли?! – послышался голос Саида.
-Соси, сучка, соси! – не обращая на то внимания, кричал в это время Гарик, испытывая приближающийся оргазм.
Член его, ставший твёрдым, огромным и толстым, ходил во рту Вероники, ныряя ей прямо в глотку и тут же выныривая обратно, отчего у неё происходили рвотные позывы. Горло её то расширялось, то сжималось, придавливая его со всех сторон пульсирующими движениями. Вероника ощутила, как половой орган армяна тоже начинает как-то странно пульсировать.
-Ви эту дэвущку нэ видэли?! – повторил ещё раз свой вопрос Саид, обращаясь к нему со спины.
Было слышно, как он шарит в темное купе по стенке, пытаясь найти включатель и зажечь свет.
В это время Гарик кончил. Он удовлетворённо заорал. Вероника почувствовала, что в глотку ей словно струёй что-то ударило. Это был первый импульс семяизвержения.
Гарик тут же отстранил Веронику назад и стал разворачиваться к стоящим на пороге. Член его, торчащий вперёд и вверх огромной дубинкой, пульсируя, продолжал извергать потоки семени. Вероника видела, как на жёлтом фоне дверного проёма летят словно пули сгустки спермы Гарика, поражая на своём пути всё вокруг в радиусе полуметра вслед за поворотом его бёдер.
-Что вы говорите? – переспрашивал при этом Гарик, будто только услышав вопрос.
Но на входе никого уже не было: стоявшие в коридоре у купе тут же отскочили в разные стороны, чтобы не попасть «под обстрел», захлопнув при этом дверь.
Спустя секунд десять стало слышно, как открылась дверь соседнего купе, и Саид спрашивает уже у тамошних пассажиров:
-Ви эту дэвущку нэ видэли?!
Не помня себя от страха, Вероника затаилась в темноте купе, так и продолжая стоять – на коленях, прислушиваясь к удаляющемуся хлопанью дверей и басовитому голосу Саида, задающего один и тот же вопрос….
-Ты что, охренел?! – громким шёпотом спросила она негодующе у Гарика, молчавшего где-то рядом во тьме и тоже прислушивавшегося к звукам снаружи, когда стало понятно, что преследователи удалились.
-А ты что хотела, чтобы они тебе за щеку наваляли?! – поинтересовался из темноты Гарик. – Скажи спасибо, что я вовремя сообразил, что делать. А то нам обоим сейчас крышка была бы!
Вероника промолчала, соображая, в самом деле, стоит ли благодарить Гарика. Или этот подлый «чурка» всё заранее продумал? Хотя откуда ему было знать, что Саид в поезде? Она же видела, как он сам не на шутку струхнул, когда узнал, что чеченцы рыщут по вагонам в её поисках.
Однако та мерзость, что он сделал, не вписывалась ни в какие рамки.
Книгу в бумажном виде можно приобрести здесь (оригинальное изложение) (Россия) …
… или здесь (Канада) – издана в хронологическое изложение
В электронном виде книгу можно приобрести здесь (оригинальное изложение)
[content_block id=11928 slug=menedzhery-workle]