От её последней фразы Гвоздь будто опешил, и долго сидел так, в одной позе, словно замер, доставая ключ из замка зажигания. Это был вызов, и он обдумывал, как на него среагировать.
Вероника едва сдерживалась, чтобы не вцепиться в наглую, самодовольную, ставшую холёной и разъевшейся рожу человека, который на её горе неплохо нажился.
Скорее всего, машина, на которой он привёз её сейчас на квартиру Бегемота, была куплена на деньги, которые Гвоздь должен был отдать Жоре, а теперь, значит, получается – ей. И с квартирой, с общаком, – со всей этой лапшой, что навешал ей на уши Гвоздев, было то же самое. Он просто её разводил, забирая, что плохо лежит, пользуясь её неосведомлённостью.
Вероника вдруг почувствовала в себе какую-то внутреннюю силу, уверенность в своей правоте и праведную злость: «Нет, я не позволю себя топтать, кому ни попадя! Я не такая! Я буду всех иметь, кого захочу!»
Ей, хотя и была пьяна, было хорошо видно, как Гвоздь мучительно выбирает правильное направление в поведении для дальнейших отношений с ней: от этого зависело, кто из них окажется в дальнейшем на коне. Она пожалела, что выпила, и это мешало соображать ей быстро и хладнокровно, принимать точные и правильные решения. Но Вероника была полна решимости и злости идти теперь в наступление и не давать Гвоздеву и минуты прийти в себя:
-Ты вот сейчас меня на квартиру к Бегемоту привёз! Думаешь, не знаю зачем?! Чтобы уложить в постель!.. Ключи гони быстро!
-Какие ключи?! – Гвоздь попытался опомниться от натиска, которого совершенно не ожидал.
-Обыкновенные! Ключи от моей квартиры!
-Ну, сейчас, поднимусь!..
-Гвоздь! Они у тебя в кармане! Я видела в кафе! – Вероника нагло врала, продолжая яростную атаку. – Доставай живо! Или мне, – что, – тебя обыскивать?!..
Гвоздь, видимо, запамятовав, что в кафе из кармана ничего не доставал, – «Внимательнее надо быть!» – усмехнулась про себя Вероника, – полез в него и достал ключи.
-Вот видишь, говнюк! – Бегетова цапнула их как кошка. – Думаешь, очень хитрый?! Сейчас меня на квартире моего покойного мужа оттрахаешь, а потом покажешь какую-нибудь видеозапись на сходняке? И скажешь: «Да она сучка, со всеми подряд!.. Вот!.. Смотрите!» Во-о, тебе! – Вероника сунула под нос Гвоздеву дулю с таким страстным порывом, что заехала ему в лицо.
Голова бандита отлетела назад и ударилась о стекло, и у него, как у сопляка, потекла кровь.
Это была кульминация короткой и внезапной стычки. Теперь надо было выдвигать «душеприказчику» обоснованную предъяву или «съезжать с базара» и ждать контратаки!
Да, если бы она не спасовала в Москве! Если бы не притащила на хвосте в город армяна! Сейчас бы она могла предъявить!..
Раз Гвоздь назвался душеприказчиком, она бы сейчас отыгралась на нём на все сто! И не только на нём! Она бы пошла на сходняк и предъявила всем ворам, что её бросили в Москве, оставили один на один с «чехами», с московскими бандитами! Да, в Москве свои порядки, но они должны были помочь ей! Она не сама в Москву подалась, а с Бегемотом, по его делам! А поскольку он держал «общак», то они должны были выручить её из беды!..
Мысли эти пронеслись в голове Вероники с быстротой пули, и только сейчас она поняла, как надо было себя вести в Москве, чтобы можно было так поступить. Возможно, ей пришлось бы несладко, возможно даже, её убили бы! Но!.. Если бы она осталась жива во всей той заварухе и приехала бы в город сама, то, вернувшись, могла бы предъявить всем ворам города счёт на оплату своих приключений! Да она не была блатной, но она была женой вора в законе! Да, её считали пацанкой и не относились к ней серьёзно! Но!.. Но они ответили бы за всё!..
Гвоздь пихнул её кулаком в грудь.
-Скажи спасибо, что я баб не бью! – сказал бандит, вытирая из-под носа юшку. – Я бы тебе сейчас показал! Ты что, думаешь крутая, что ли?!.. Да кто ты такая?! – он скорчил мерзкую гримасу. – Бегемот тебя подобрал под забором! Смотри-ка!..
Вероника намерена была содрать с Гвоздя долларов сто «за обиду», – чувствовала, что тот «при бабках». И хотя момент был упущен, а атака захлебнулась: противник опомнился от натиска, пришёл в себя, и теперь надо было держать встречный удар, а лучше – ретироваться, чтобы всё как следует всё обдумать: на пьяную голову соображать было трудно, – она вдруг, сама не понимая, как это у неё вышло, сказала:
-Ладно, Гвоздь, не злись! Дай мне долларов сто… или двести!
У Гвоздева глаза округлились от неожиданности и удивления. Он перестал вытирать кровь из-под носа, и она стала капать ему на джинсы.
-А, может, сразу косяк отвалить?! – ухмыльнулся он, зло насупившись и посмотрев на неё исподлобья.
-Можешь и косяк! – согласилась Вероника, не реагируя на его угрожающий вид. – Чем больше, в общем, тем лучше! Ты за мной в Москву не приехал, мне пришлось в долги влазить, добираться домой самой!..
-Это твои проблемы! – перебил её бандит.
-Я понимаю, что – мои! Но душеприказчик-то – ты! Вот ты и должен был их решать! Поэтому… с тебя отступные! Я же много не прошу!.. Слушай, давай, действительно, косарь, и мы расстанемся друзьями! – Вероника снова незаметно стала напирать, перешла в атаку.
Глаза у Гвоздева продолжали расширяться.
-Да ты знаешь, что такое по нынешним временам косарь?! – возмутился он. – Это сорок пять миллионов карбованцев!..
-Я же не спрашиваю тебя, сколько это! – подняла вверх указательный палец Вероника. – Я говорю: «Дай!» И, кстати, не надо мне считать бабло по кидаловскому курсу! По нему всё равно деньги не меняют!.. Ладно, давай-давай, раскошеливайся! Я знаю, что бабки у тебя есть! И это деньги моего покойного мужа, душеприказчиком которого тебя назначили!.. Кстати, кто?!..
-Не твоё дело! – Гвоздь снова стал вытирать кровь из-под носа, но, увидев, что она накапала на джинсы, выругался, достал носовой платок и, слюнявя его, стал оттирать им брючину.
-Не моё дело?! – удивилась Вероника. – Это что же получается, я приехала с Москвы без копья в кармане, три дня домой попасть не могу, а мне душеприказчик Бегемота косарь не даёт с его денег на мелкие расходы?!.. Так, что ли, получается?! – Вероника чувствовала, что она входит в какую-то новую роль, и ей это нравилось! «А ведь, действительно, эта мразь должна мне деньги моего мужа отстегнуть на жизнь!» – вдруг пронеслась у неё в голове яркой вспышкой спасительная догадка. – Когда там у вас сходняк?!.. Я на него хочу попасть! Хочу посмотреть, как вы там бабло моего покойного супруга делить будете! Что в общак пойдёт, что кто растащить попытается!
-Да ты кто такая?! – удивился Гвоздь, снова перестав оттирать кровь и подняв на неё глаза в неподдельном изумлении. – Тебя и на порог не пустят! Ты не из блатных! Туда только тузам доступ!
-А я жена одного из этих тузов, которого убили в Москве! – закричала на него Вероника так, что, наверное, слышно было и на улице. – И я имею право смотреть, как вы меня попытаетесь раздеть и оставить без всего!
Она вдруг остервенела. Ей, действительно, захотелось ударить Гвоздя чем-нибудь тяжёлым или пристрелить его, как собаку. Вероника бросилась на него, не понимая сама толком, что делает:
-Бабки гони! Живо!..
-Ты что думаешь, я их с собой ношу?! – возмутился Гвоздь, отбиваясь от наседавшей девчонки. – Пойдём в хату, я тебе отдам!..
Вероника почувствовала подвох, прекратив нападать:
-Неси сюда! Я подожду!
Она не сомневалась, что в квартире Гвоздь поведёт себя по-другому. Возможно, у него, действительно, всё готово для съёмки порносцены.
-Ничего я выносить не буду! – отрезал Гвоздь. – Хочешь, чтобы отвалил бабла, – айда в хату! Нет – иди пустая!..
Это, конечно же, был шанс, шанс как прорваться в дамки, так и «опуститься ниже плинтуса». Было рискованно доверяться Гвоздю: кто знает, что у него на уме. Ведь то, что предположила Вероника, был всего лишь один из множества вариантов его поведения. В конце концов, за ней оставалась целая квартира, а, может быть, и две. Да и вообще неизвестно ещё, что, в самом деле, причиталось ей от дел покойного супруга. Об этом она задумалась только сейчас, когда её надоумил Гвоздь, заведя разговор на квартирную тему. До этого она даже как-то никогда и не размышляла о том, что Бегемоту, конечно же, принадлежало в городе гораздо больше, чем две квартиры….
Вероника вспомнила сцену на вещевом рынке, когда стодолларовая купюра стремительно помчалась прочь от попавшегося на удочку мужика: её пытаются надуть таким же отработанным способом! Она чувствовала: её хотят развести, оставить пустой и нищей, такой же, какой она была до замужества, – и со злостью отчаяния думала: «Ну, уж – дудки!»
Да! Ей нужен был совет! Она понимала, что для ведения этой игры, – за и на бабки, – у неё должны быть какие-то существенные рычаги влияния и надёжная точка опоры. Сейчас она давила только гонором, возникшим из её обиды и злости на совершенно ровном месте. Это был всего лишь муляж, толкни который, да просто дунь на него, – тот упадёт, опрокинется и обнажит всю её беззащитную наготу.
«На понтах далеко не уедешь!» – справедливо заметила она.
Вероника понимала: второго Бегемота не получится. Он был подарком судьбы, который она приготовила себе сама, как искусный кулинар. Да и тогда Бегетов достался ей только потому, что она вела правильную игру, была строптива и упряма, и близко его к себе не подпускала до самой свадьбы.
А сейчас? Что?.. Связаться с Гвоздём, наглой шестёркой, которая уже определила судьбу её имущества, как общаковского, при этом приворовав себе, видать, большую половину?!.. Обойдётся! Свяжись с шестёркой, – и выше шестёровских шлюх и подружек уже не поднимешься! Тем более этот парень так ненадёжен! От него так и сквозит подляной! Чутьё говорило ей: он может предать в любую минуту, которую сочтёт для этого удобной! Вот и сейчас! Зачем он звал её в квартиру?! Изнасиловать, изобразив, что она под него легла? А потом показать на сходняке, что она не достойна владеть деньгами Бегемота, и давайте-ка заберём всё это в «общак», в том числе, и квартиру, в которой сейчас эта «шлюшка» живёт. Она её не достойна!..
«А, может быть!.. – Бегетову вдруг осенила страшная догадка, которая заставила её протрезветь. – …Гвоздь собирается меня там просто убить?!»
Вероника глянула на Гвоздя совершенно иными глазами.
А что?!.. Нет человека – нет проблем! Всё перейдёт в «общак»! При этом и Гвоздь перехватит себе львиную долю прежнего Жориного богатства, – за ним не заржавеет! И не надо ничего! Всё враз решится! Бегемота нет! Раз, – и жены его, Вероники Бегетовой, тоже нет! Всё теперь колхозное, всё теперь моё! Можно брать, пока есть, что! Сколько хочешь!..
От волнения Веронику прошиб холодный пот: «Чем дальше в лес, тем толще партизаны!»
-А что это ты меня так настойчиво в квартиру тащишь?! – зло спросила она у бандюгана.
Гвоздев ничего не ответил, насуплено продолжая вытирать кровь с брюк.
-Так, даю тебе пять минут, чтобы ты вынес мне косарь баксов, – а ещё лучше, – сорок пять миллионов карбованцев!..
-Нет у меня столько! – ответил Гвоздь.
-Ладно, говори, когда у вас сходняк…, и я пошла! – Вероника открыла дверцу машины и остановилась, как бы ожидая ответа, но Гвоздь молчал. – Ладно, у других узнаю! В любом случае, то, что ты меня с бабками кинул, я найду кому сказать!
-Ладно, погоди! – Гвоздь вышел из машины и уже направился, было, к подъезду, но остановился, вернулся, подошёл к машине со стороны Вероники. – Как-то странно, что не хочешь в квартиру зайти?! Твоя же ведь….
-Как-то странно, что ты меня так усиленно в неё тащишь! Моя-то – моя, но живёшь-то там ты!
-И что?!
-Времена нынче неспокойные!.. Сам знаешь! – Вероника посмотрела на часики. – Я жду ещё четыре минуты, а потом ухожу!..
Гвоздь исчез в подъезде и через три минуты появился снова, протягивая Бегетовой почтовый конверт.
-Сколько здесь? – поинтересовалась она.
-Как просила – косарь! – отозвался Гвоздь.
-А если бы два попросила? – Вероника приоткрыла конверт, пересчитывая «зелёные».
-Слушай! Не наглей! – разозлился Гвоздь. – Простые люди и за год такие бабки не заработают, какие я тебе отдал, а ты….
-Ну, мы же не простые!.. – Вероника была довольна и едва сдерживала эмоции, чтобы эта радость не прорвалась наружу и не выдала её с потрохами.
-Ты не блатная! – подвёл итог Гвоздь. – Всё!.. Бабки получила?!.. До свидания!..
-Постой! – Вероника поставила свои ножки в салон. – Отвези меня к драмтеатру, в мою квартиру!
-Ну, ни фига себе!.. Бегетова! У тебя точно борзометр зашкалил! – возмутился Гвоздев. – Ты теперь при бабле! Езжай на таксо!
-Ну, Гвоздь!.. Ну, по старой дружбе! – она стала дурашливо, словно заигрывая с ним, уговаривать его, дёргая за брючину, на которую накапало крови: хорошее настроение скрыть всё же не удавалось.
Гвоздев медленно направился на водительское место….
-А сколько по нынешним временам стоит человека убить! – спросила она, когда машина выехала со двора.
-Смотря кого! – ответил Гвоздь. – Циня говорил, что ты его об этом спрашивала….
-Давай, заедем куда-нибудь, посидим, поговорим! – предложила Вероника.
Гвоздев скорчил кривую ухмылку, сильно выпучив губы:
-Ну, давай!
Они проскочили до «Центрального дома связи», свернули с площади направо, затем налево, вверх по горбатой улочке. Здесь, на крохотном пятачке было сразу четыре бара, двери в которые были рядом друг с другом.
Гвоздев притормозил машину, заехав на обочину узкой улочки.
-В какой идём?! – поинтересовался он.
-«Под фонарём»! – выбрала Вероника.
Народу здесь было столько, что казалось, тут празднуют какое-то торжество. Внутри тоже было не протолкнуться.
Гвоздь подошёл к бармену, что-то шепнул ему на ухо, указывая то на столики, то на Веронику. Тот согласно кивнул в ответ, попросив присмотреть за стойкой официантку, прошёл в зал, направившись к уютной арке-кабинке, вход в которую был обвит лианами с вьющимися побегами плюща поверх. Там, за столиком на двоих, сидела какая-то парочка.
-Извините, – обратился к ним бармен, – но этот столик был заказан!.. Разве официантка вас не предупредила?!
-Да-да, – согласился бородатый, интеллигентный мужчина, – мы сейчас….
Через минуту Бегетова с Гвоздевым уже сидели на их местах.
-Ты растёшь! – кивнула головой Вероника.
-А то ж! – согласился Гвоздь, довольный комплиментом. – Этот столик всегда зарезервирован для таких персон, как я! – похвастался он. – И так в каждом баре города!
Принесли коньяк, кальян и кофе.
-Чур, угощаешь ты! – предупредил её Гвоздев. – Ты же теперь при бабках!
-Да я не против. Только у меня баксы, а как же их поменять!
-Запросто! – свистнул он официанта.
Тот подошёл, и Гвоздь стал что-то говорить ему на ухо, одновременно показывая Веронике жестом, чтобы гнала сотню.
-По какому курсу поменяют? – поинтересовалась Вероника, когда официант с её стодолларовой банкнотой удалился.
-Сорок три! – сказал Гвоздь. – Три мои!..
-Валяй! – махнула рукой Бегетова.
-Ну, так о чём ты хотела поговорить-то? – спросил Гвоздь, потягивая кальян.
-Об убийстве! – сказала Вероника, наблюдая пристально за реакцией собеседника.
Тот и усом не повёл:
-Это я слышал!.. Конкретно! Кого убрать надо?!
Бегетова задумалась. Свести всё на шутку?.. Сказать: «тебя» или «меня»?.. Но так шутить было опасно, зачем лишний раз давать повод размышлять на эту тему! С другой стороны, сделать заказ – раскрыть карты. Играть надо было осторожно….
Вероника вдруг вспомнила Саида, и это определило её решение.
-Есть человек!.. Не местный!.. Возьмёшься?! – поинтересовалась она.
-Не-е-е, я в Москву не поеду! – сразу замахал руками Гвоздь. – Мне и тут хорошо!..
-Почему ты решил, что в Москву?!.. Да я его с собой привезла!
-О, как! – удивился Гвоздь. – Кто такой?!
-Да, тип один!..
-Не темни, Бегетова! Что за тип?!.. Чем дышит!?.. Я просто так на мокруху не пойду!..
-Как просто так?! – не поняла Вероника.
-Кто такой-то?!.. Тем более с Москвы!.. Блатной?!..
-Да, как сказать…. В общем-то, и нет. Хотя связи у него с блатными имеются! Я зову его просто – «гость». Сколько ты хочешь?!..
-А чё он сделал-то?!
-Да, старые грехи! – Вероника темнила.
-Да, какие старые грехи?!.. Что ты гонишь?! – возмутился Гвоздев. – Откуда у тебя в Москве старые грехи?!.. Что?! Бабки задолжала?!
-Задолжала! – согласилась Вероника. – Только не ему! Он как посыльный за ними приехал! Я обещала найти!..
-А-а!.. Вот ты чего бабло дерёшь, как бешеная! – догадался Гвоздь.
-Да это копейки по сравнению с моим долгом! – отмахнулась от него рукой Вероника.
-Копейки?! – удивился Гвоздев. – Сколько же за тобой?!..
-Сто косых! – Бегетова назвала сумму с потолка, побольше, чтобы впечатлить Гвоздя её размахом.
-Сто косых?! – он едва не подавился дымом из кальяна. – Да ты соображаешь, сколько это бабла?!.. С чего ж ты столько задолжала?!
-Ну, всё тебе скажи!.. Так что, берёшься?!
-Ну, давай! – пожал плечами, словно договаривался о чём-то обыденном, Гвоздь. – Сделаем так! Когда он будет уезжать, ты позвонишь мне, скажешь ему, что заказала такси. Я за ним приеду. Ну, а дальше – дело техники!
Посидев ещё немного «Под фонарём», они вышли на улицу.
-Ты только сначала рассчитайся! – предложи ей Гвоздь, подходя к машине. – Я уберу «гостя», но это тебе будет дорого стоить!..
-Сколько?! – с готовностью поинтересовалась Вероника.
Они уже сели в машину, но Гвоздев все молчал, делая вид, что занят выруливанием с парковки назад.
Когда машина подъехала к перекрёстку, он, наконец, произнёс:
-Бабки мне сейчас не нужны! Поэтому будешь отдавать пиздой!
Он пристально глянул на Веронику, опешившую от такого заявления, словно оценивая её реакцию на свои слова.
-Слушай, Гвоздев, я в шоке! – произнесла она, придя в себя через минуту.
Они уже пролетели центр города и свернули, не доезжая до моста через Псёл, на дорогу, огибающую городской драмтеатр.
-Не, ну а ты чё думаешь?!.. Тебе убери «гостя», да ещё и «за спасибо»?! Я чё, за просто так на мокруху должен идти, да?!
-Почему – «за спасибо»?! – удивилась Вероника. – Я же согласна заплатить!
-Ну, вот и плати! – согласился Гвоздь. – Год буду тебя иметь, когда захочу, согласна?!..
Вероника не могла поверить в то, что слышит это от Гвоздева:
-Слушай!.. Я же в трауре! Я же вдова Бегемота, Гвоздь! Ты посмотри, сколько вокруг девок красивых, ладных! Наш город ими напичкан – пройти нельзя! Ты же их пачками можешь иметь, Гвоздь!..
-Ну, как хочешь! – пыл Гвоздева немного поостыл. – Это моё условие!.. Нет – так нет!..
Вероника тяжело вздохнула. Мужики вокруг неё словно с ума посходили.
-Дай, подумаю!
-Ну, думай скорее! – Гвоздь резко тормознул у её подъезда. – Найдёшь, если что!..
Книгу в бумажном виде можно приобрести здесь (оригинальное изложение) (Россия)
… или здесь (Канада) – издана в хронологическом изложении
В электронном виде книгу можно приобрести здесь (оригинальное изложение)
[content_block id=11928 slug=menedzhery-workle]
